На переправе в другую жизнь

"Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие".

1 Кор. 15,53

На Радоницу, в день особого поминовения усопших, жители города Покровска наблюдали чудесную, яркую радугу над городским кладбищем. Во все времена радуга олицетворяет небесную славу, встречу Неба с Землей, мост или границу между мирами, символ первого завета между людьми и Богом. В этот день многих людей посещает светлая грусть и тихая радость о победе жизни над смертью. Журналист и филолог Анастасия Сивоплясова рассказывает о своем опыте соприкосновения со смертью.

фото автора.

...Когда умирал отец, я не могла остановиться молиться. Аневризма мозга, инсульт, кровоизлияние - отец был в коме.

- Забирайте его домой, у него осталось несколько дней, - сказал мне заведующий отделением.

- Нет, мы останемся здесь, – уверенно ответила ухмыляющемуся доктору.

- Милочка, поймите… даже если Вы его повезете в Москву, в Германию, в Италию, в Америку – ему уже нигде не смогут помочь. Его мозг полностью затоплен кровью, в рабочем состоянии осталось только сердце. Забирайте! Не портите нам статистику.

- Нет, мы с папой будем здесь. У меня дома больная мать, она этого не переживет.

Врач перестал ухмыляться, махнул рукой и попросил выйти из кабинета.

Трое суток мы с сестрой не выпускали из рук Псалтири. Одну ночь сестра меня отпустила переночевать домой к маме. Утром, когда я возвращалась в больницу, в голове крутилась только одна мысль. «Только бы успеть, только бы не опоздать». Когда я зашла в палату, мне было больно смотреть на измученную сестру, которая не рассчитала свои силы, решившись остаться ночью одной. У отца ночью несколько раз останавливалось сердце. Но через несколько мучительных секунд тишины, оно вновь начинало биться.

Мы сидели молча возле папы, держали его руки, гладили его медленно синеющие ноги, молились очень крепко, как могли, всем сердцем. Мы молились уже не о жизни... Никогда я не испытывала такого явного мистического и ужасающего своей мощью чувства присутствия борьбы за душу человека.

Нас определили в палату для умирающих. В ней было три койки. На одной лежал дедушка, а рядом с ним сидела его верная спутница жизни – бабушка. Его смерть была тихая. Он спокойно лежал, ровно дышал, а потом вздохнул и так спокойно выдохнул, как будто с облегчением….

- Прощай, - сказала бабушка и крепко обняла его.

Напротив - лежал мужчина после тяжелого инсульта. Он был в сознании. Он частично был парализован. И не мог говорить, только мычал. Он видел все это и горько плакал. Родственники рядом с ним никак не могли его успокоить.

Наступили такие часы, когда мы с сестрой уже не могли даже молиться. Мы ловили папино дыхание, считали удары сердца… тишина… и с новой силой оно начинало биться, как будто крепко цеплялось за эту жизнь. Отец не говорил. Врачи утверждали, что он нас не слышит, но мы видели, как у него катились слезы, когда мы говорили ему слова любви… Мы видели его борьбу, его страх, его боль. И мы молили Бога, чтобы Он облегчил его последние часы.

Сердце начинало биться все медленнее. Я выходила в коридор, плакала. Ко мне подошел один мужчина и сказал, пытаясь поддержать: «Ничего, ваш - быстро отмучается. Моя мать месяц мучительно умирала дома. Вот это был кошмар».

Последний удар наступил, мы с сестрой встали на колени. Мы молились.

И с этого дня я поняла, что без Бога не проживу ни секунды. 40 дней мучений. Сороковой день – выпал на 19 декабря – память святителя Николая. Это было большое утешение для нас. Моего отца звали Колей. После бессонных мучительных ночей на сороковую ночь он мне приснился в светлой больничной палате, улыбнулся и сказал: «Царствие мне Небесное».

Каждую родительскую субботу мы с сестрой просим Небесного Царствия рабу Божиему Николаю, нашим усопшим родственникам и близким. И эта мучительная память о последних днях родного человека не позволяет расслабиться, засуетиться в памятный день. Побывав зрителями на границах жизни и смерти невозможно со спокойной совестью пропустить панихидную службу, в которую совершается «вселенское», то есть всеобщее церковное поминовение усопших верных.

Зачем нужно молиться за ушедших в мир иной? В Церкви верят, что это наша главная и неоценимая помощь для них. Действительно, ведь умерший больше ни в чем земном не нуждается. Ни в гробе, ни в памятнике, ни в поминальном столе. Это традиции, которые больше нужны его родным и близким. А у души умершего есть лишь одна потребность - в постоянной молитве. Святитель Филарет, митрополит Московский, так сказал о молитве за усопших: «Если всепроницательная Премудрость Божия не возбраняет молиться за умерших, не значит ли это, что еще позволено бросить веревку, хотя не всегда достаточно надежную, но иногда, а может быть и часто, спасительную для душ, отпавших от берега временной жизни, но не достигших вечного пристанища? Спасительную для тех душ, которые колеблются над бездной между телесной смертью и последним судом Христовым, то поднимаясь верой, то погружаясь делами, недостойными ее, то возвышаясь благодатью, то низводясь останками поврежденной природы, то возносясь Божественным желанием, то запутываясь в грубой, еще не совсем совлеченной одежде земных помышлений…»

Важно среди суеты и дел найти время, чтобы прийти в храм и помолиться за ушедших в мир иной. За тех, кто не сумел, не успел покаяться при этой жизни. Пока они были здесь, их молитва была слышна у Господа. Их покаяние принималось до того момента, как они преставились ко Христу. Теперь время нашей молитвы за них, ради них. Молитва во прощение согрешений нераскаянных. С любовью и болью помолиться об усопших – это то единственное, что им необходимо, то, чем теперь мы им можем помочь и протянуть тоненькую ниточку связи с любимыми. И прочувствовать всем сердцем, что смерти - нет.

Назад