Вечная память и... молитва

Ведь все вполне себе понятно: человек просто умирает. Каждый человек умирает. Странно бы и думать иначе. Умирают те, кого не знаешь. Слышишь о тысячи жертв землетрясения, наводнения, взрыва и… и спокоен.

Умирают и те, кого знаешь, и от этого содрогаешься всем существом. И чем ближе, чем роднее человек, тем больше боль от его утраты. И все понятно для христианина относительно смерти: все промыслительно. Но не со всем мирится человеческое сознание.

Отец Василий был действительно близким человеком. И не так чтобы сказать по родственному, а скорее духовно. Он был близок большинству тех, с кем хоть коротко был знаком. Поговоришь с ним бывало на отвлеченную тему и неожиданно для себя утешишься. А попросишь его помолиться о чем-либо, получаешь просимое. Удивительно и так привычно. Хоть с этой привычностью и нужно примирительно расстаться.

Пережив свою супругу и совсем недавнюю смерть сына, отец Василий был преисполнен сострадания и милосердия к другим, как-будто не нуждался в оном сам. Любовь его распространилась на всех окружающих его, абсолютно на всех. Однако, только в близком и постоянном общении с ним находящиеся могли увидеть в его заботе и попечении о службе и людях, скорбь по сыну. Скорбь и боль его не были явными, он продолжал служить и… просто это чувствовалось.

Многие встречались с ним один раз, однако считали его другом семьи на всю жизнь. К нему проникались доверием, у него окормлялись, его слушали и слышали. Советы отец Василий давал всегда емко и четко. Но вряд ли кто-то может сказать о том, что он был мягок в наставлениях и при аналое у исповеди. Он был не терпим ко греху. Он передавал эту нетерпимость, невозможность даже помыслить о грехе другим. Часто слышанная от него фраза обращенная ко многим его пасомым: «Не имеешь права!». Он прививал это «не имеешь права» всем. И мы действительно не имеем права грешить.

Проповеди его всегда были просты и понятны для прихожан. Особенно были проникновенны его проповеди на Великий пост. Прослужив с ним почти три года, некоторые проповеди приходилось слышать повторно, однако всегда это была наука. Все его проповеди были им записаны, и на каждый праздник и на каждое воскресное евангельское чтение была у него готовая проповедь в одной из маленьких школьных тетрадей, которые он приносил на службу.

Служил он легко и спокойно. Всегда был готов послужить, и все-таки для прихожан лучшим утешением от батюшки была исповедь.

Когда пришла весть о смерти отца Василия, мне необходимо было подготовить все для его отпевания и погребения. И в первую очередь – это священническое облачение. Прейдя к нему домой за одеждой, было удивительно обнаружить там и совсем новое белое облачение. Удивительно, потому что священников хоронить нужно именно в новом белом облачении. Но не только облачение, отец Василий будто подготовил всю необходимую одежду. Она была новой и аккуратно сложена.

Но и это не все, все книжки богослужебного характера он незадолго до смерти перевез в храм с просьбой раздать по нуждающимся в этом храмам.

За день до смерти отец Василий исполнял в храме требы и весь день был в заботах: то дом освятить, то машину, то крестик. Все хотели и до сих пор, те кто не знают о его кончине, чтобы требу исполнил батюшка Василий. И всегда прибавляют «мы его давно знаем и всей семьей с ним дружим». До последнего вздоха он трудился. Прейдя к нему домой за необходимым для отпевания, увидели, что с утра он собирал малину. Не мог он не трудиться.

В течении сорока дней после его смерти, каждую неделю мы служили литию у могилки отца Василия, и всегда там горела лампадка. Это каждый день ее поправляют приходящие к нему. Свежие цветы приносят каждый день и не только покровчане, но и жители г.Маркса, где отец Василий служил и сроил храм. И на отпевание из Маркса приехал целый автобус. В храме было очень много людей. В путь всея земли пришло проводить его почти три сотни человек. Дай Бог, чтобы и после положенного срока поминовения не меньшее количество людей будет поминать его в своих молитвах.

Священник Сергий Сивоплясов

Назад